История взаимодействия русского и автохтонного населения в Енисейской тайге в Новое время – тема обширная и слабо изученная. Помимо письменных источников, их контакты можно проследить и на археологическом материале, даже если привязка его к конкретным культурным слоям и памятникам не установлена.
В фондах Енисейского музея-заповедниках хранятся две бронзовые (латунные?) бляхи-подвески с антропоморфными изображениями, на которых показаны человеческие фигуры, вписанные в круг и дополненные орнаментальными элементами и фигурами зверей.
У обоих предметов есть общие черты – фигура всегда расположена в центре, в полный рост, и обращена к зрителю в фас. На одном изображении фигура одета в штаны и обувь на каблуке, на втором прослеживается только обувь. Вся поверхность предметов орнаментирована, в том числе окружность, отдельные орнаментальные элементы выступают за ее границы. В верхней части обоих изделий расположена петля с двумя противоположно смотрящими головами животных («коньками?»).
Про историю принятия этих предметов в фонды музея известно немного. Вероятнее всего, они были приняты между 1883 и 1910 г., когда деятельностью музея заведовал Александр Игнатьевич Кытманов. К сожалению, на самих предметах не сохранились старые инвентарные номера, поэтому узнать точное место их поступления не представляется возможным.
Аналогии этим предметам находятся в некоторых сибирских музеях и научных публикациях. Их обнаруживали в Минусинских котловинах, на Обском севере, в окрестностях г. Тобольска (№ 4109770 по ГК1). Отдельные элементы декора, такие как навершия в виде голов животных («коньков?»), выступы в виде звериных лап и др., встречаются на предметах местных аборигенов еще с XVII в. в таежных памятниках Западной и Средней Сибири. Металлические подвески были любимы таежными племенами и очень высоко ценились, что становилось предметом торговли между ними и русским населением. Сами инородцы утратили к этому моменту навык изготовления высококачественных художественных бронзовых украшений, поэтому русские и зырянские мастера изготавливали такие предметы исключительно с обменными целями. Изначально вещи завозились из европейского Севера, однако уже к середине XVII в. в Сибири развивается местное медное производство. Продавались они на городских ярмарках или передавались в результате частных обменных операций. Надо отметить, что использоваться такие предметы тунгусами и остяками могли не одно столетие и наследоваться потомками.
Интересен также вопрос, что и кого изображали на этих предметах. Фигуры львов выполнены в характерной для русской иконографии манере, в профиль, с повернутыми головами и загнутыми хвостами. С человеческими фигурами не все так однозначно. На одном предмете голова отломана, что не позволяет определить образ. На второй же фигуре, сохранившейся целиком, отмечена разность в обозначении деталей – элементы головы показаны более тщательно, тогда как тело – в упрощенном виде. Это неспроста. Изображение головы было полностью скопировано с популярных в XVIII в. фигурных замочков-маскаронов, которые изготавливались в г. Павлово-на-Оке и Туле. В этнографических собраниях Минусинского (№36127051 по ГК) и Красноярского (№17740046 по ГК) музеев хранятся бляхи-подвески, где использовалось только изображение головы, вписанное в круг с расходящимися лучами.
Наиболее правомерно эти предметы датировать в диапазоне XVIII – второй трети XIX вв. Тунгусы часто сами шли на обмен, и первые этнографические коллекции сибирских музеев пополнялись таким образом. В архиве Енисейского музея-заповедника (Ф. 1. Оп. 1. Д. 12) хранится письмо А. И. Кытманову от В. Флеровского, начинающееся с такой фразы «Ваше высокоблагородие Александр Игнатьевич! В село Кежемское начали уже приходить со своим кочевьем тунгусы; напишите, нужно ли Вам приобрести тунгузский костюм и принадлежности домашнего – его тунгуса – обихода, то я не замедлю купить и прислать Вам». Однако обнаружение блях-подвесок не в фондах этнографии, а в археологических коллекциях, говорит о том, что они попали туда, видимо, другим способом. Наиболее вероятно, что они были частью коллекции И. И. Августовского – политического ссыльного, жившего на Ангаре в конце XIX в. и собиравшего предметы древности. После его смерти, благодаря активным действиям со стороны А. И. Кытманова, коллекция была передана в фонды музея. Однако про этот сюжет мы расскажем отдельно.
Археологические коллекции Енисейского музея-заповедника хранят еще немало интересных сюжетов, раскрывающих древнюю историю населения Енисейской тайги, каждый из которых заслуживает своего отдельного изучения.
1 — Здесь и далее обозначаются индивидуальные номера предметов в Госкаталоге (goskatalog.ru), по которым вы можете изучить их самостоятельно.
