Я достаю из широких штанин… или истоки отечественной паспортизации.
Знаменитое стихотворение В. В. Маяковского о советском паспорте является, пожалуй, единственным в отечественной литературе поэтическим произведением на эту тему, правда посвященному категории «международного» паспорта. И это не случайно. Изначально отбросив паспортную систему как империалистический пережиток, советское правительство, так или иначе, вынуждено было вернуться к этому инструменту внутреннего контроля уже в 1919 г. путем раздачи трудовых книжек, на самом деле несших функции паспортного режима.
Если же мы обратимся к вехам отечественной истории, то окажется, что паспортная система в нашей стране к этому времени имела уже свои сложившиеся традиции. Ее зарождение приходится на первую половину XVIIIв., когда по указу Петра I в обязательное использование вошли так называемые «проезжие грамоты», что, скорее всего, было предопределено введением рекрутской системы. Тяжелое экономическое бремя, вызванное Северной войной, легло на податное население страны – преимущественно на крестьянство. Поэтому, чтобы регулировать подушные повинности крестьян, уходящих на промыслы, в 1724 г. были изданы специальные правила для промысловиков, находящихся в отлучке с места жительства. Иначе говоря, паспортная система в реалиях XVIII столетия была призвана выполнять податные и полицейские функции, а так же – фискальную, являясь средством получения паспортных сборов.
Некоторые изменения наметились в конце XIX в. С этого момента паспортная система империи регулировалась законом 1897 г. В девятисотых годах вводятся паспортные книжки, одна из которых сегодня хранится в фондах Енисейского краеведческого музея. Любопытно, что тогда паспорт в месте постоянного проживания не требовался, но существовали исключения: паспортные книжки полагалось иметь в столицах и пограничных городах. Ими же обзаводились представители нарождающегося пролетариата – рабочие фабрик и заводов. Представленная здесь книжка выдана мещанину города Енисейска Николаю Никитичу Сухотину в 1912 г. Енисейским уездным полицейским управлением. Если отбросить такие поздние детали, как фотоизображение обладателя, то очень многие параметры, по которым можно провести параллели с современными паспортами здесь присутствуют. Например, на стр. 2 указывается семейное положение, наличие детей. Присутствуют и вещи, которые сегодня явно можно причислить к архаичным – указывалось вероисповедание владельца, а на стр. 8 имеются специальные отметки для написания суммы, «причитающейся с владельца книжки за каждое полугодие». В паспортной книжке Сухотина имеются данные о его воинской службе и целый пункт описания внешних примет «если владелец книжки неграмотен». На самом деле, такие книжки тогда выдавались на пять лет, но в данном случае, этот срок жирно перечеркнут и сверху имеется надпись: «бессрочная».
Подводя краткий итог, стоит отметить, что паспортная система облегчала работу дореволюционным органам МВД, особенно в Енисейске и других городах, изобилующих ссыльными элементами и рабочими с золотопромышленных приисков. Криминогенная обстановка здесь постоянно ухудшалась, периодические издания тех лет пестрят заметками о еженедельных кражах и убийствах. В этих условиях Городская Управа неоднократно ратовала за усиление, в том числе и паспортного надзора, за вновь прибывающими. Поэтому, так или иначе, паспортная система Российской империи продолжала оставаться важным инструментом в сохранении внутренней стабильности, просуществовав с изменениями до 1917 г.
Ромашков Юрий
научный сотрудник