В 1900 г. в Париже открылась всемирная выставка, что являлось общей традицией в духе усиливающейся экономической интеграции государств Европы в эпоху её империалистического развития. Сама выставка, помимо её коммерческого подтекста, имела предназначение познакомить с особенностями национальных культур стран – участниц. В этом отношении приятно удивила Сибирь, этнографические коллекции которой были включены в павильон, отведённый Российской империи для демонстрации её технического прогресса. Для нас, конечно, эти далёкие события прозвучали бы просто как исторический факт, если бы Сибирь на Парижской выставке не представляли два её молодых музея — Минусинский и Енисейский.
Проект Енисейского Общественного музея рождался в определенных трудностях, которые тогда испытывал город. Эти трудности касались не только части финансирования проекта, но и неоднозначного отношения к нему в верхах. По этому поводу писал в письме от 6 января 1883 г. один из его основателей гласный енисейской Городской Думы Н..В. Скорняков известному распорядителю Минусинского Общественного музея Н. М. Мартьянову:
«Музей хотя ещё до сих пор не утверждён, но люди, сочувствующие ему находятся в среде моих земляков. […] С этими силами я надеюсь, что дело наше пойдёт на лад; боюсь только, что правительство, благодаря «почётным членам», не затормозило, как Вы говорите, это дело. Само оно не догадается вычеркнуть «их», и утвердить устав. Ну, если случится такая беда, то сил мы не положим, а будем снова просить о разрешении».1
Показательно, но факт: первоначальные взносы на воплощение идеи в жизнь исходили от подвижников дела просвещения. Именно поэтому в послании Городской Управы, датируемое 1883 г. встречается следующее:«Енисейская Городская Дума, выслушав доклад по устройству музея выяснила, что открыт он преимущественно на средства сочувствующих».2 Однако кроме средств «сочувствующих» в открытие музея всё же вложилась и городская казна. В том же послании Управы по этому поводу отмечено:«Передать в пользование музею предназначенное помещение с комнатою на нижнем этаже отпустить к ассигнованию из средств города сумму 200 рублей. Об этом Городская Управа имеет честь уведомить Комитет по устройству и Управлению музеем».3 Создание в Енисейске музея не мыслимо без моральной и материальной поддержки Н. М. Мартьянова, чьё имя уже звучало выше и вклад которого в развитие музейного дела в Восточной Сибири трудно переоценить. Сохранились письма Мартьянова к «устроителям» Енисейского музея. Вот одно из них, обращённое к Н.В. Скорнякову в 1882 г.:
Милостивый Государь!
Из заметки в «Сибирской газете» узнаю, что вами внесено предложение в Енисейскую Городскую Думу об открытии Енисейского музея. Глубоко заинтересован вопросом о местном музее и потому очень обрадовался Вашему предприятию и выражаю своё сочувствие, и предлагаю услуги по определению некоторых горных пород, а так же растений.
Всегда к Вашим услугам Н. Мартьянов.
1882 г.4
В одном из ответных писем Н. В. Скорняков благодарит за предложенную помощь и высланные коллекции горных пород, которые, кстати, Енисейский музей хранит до сих пор:
Многоуважаемый Николай Михайлович.
Премного благодарен Вам за Вашу отзывчивость к нашему возникающему музею, за Ваши последние приношения, которые будут очень дороги ему уже потому, что они составили первый вклад при его основании. Вклад довольно ценный и солидный по размеру. Вчера были у меня Маркс, Кытманов и Подвысоцкий, которые любовались Вами присланной коллекцией минералов и флорой Минусинского округа, в которой мы встретили много новых, не существующих у нас видов. […]. Завтра о Ваших пожертвованиях я довожу до сведенья Городской Управы, которую буду просить доложить об этом Городской Думе. Надеюсь, что Вы этим не обидитесь, а между тем, делу музея это будет в помощь.
Искренне уважающий Вас Н.В. Скорняков
1883 г.5
Важно отметить, что переписка Никиты Виссарионовича с Николаем Михайловичем завязалась ещё задолго до решения об учреждении музея. Первые письма, дошедшие до нас, датированы 1872-1877 гг. В них Мартьянов, принимая во внимание немалый опыт Скорнякова в журналистике, предлагает ему участие в периодических изданиях. Например, в письме 1872 г. он пишет:
Милостивый Государь, Никита Виссарионович.
Мне поручено предложить Вам, не желаете ли Вы принять на себя сотрудничество в «Неделе». Между другими желательно положение рабочих. Плата: 5 коп.со строки за корреспонденцию и 7 коп. со строки за статью.6
Или из письма 1877 г.:
Милостивый Государь, Никита Виссарионович.
По поручению редакции «Бирживых Ведомостей» имею честь выразить Вам признательность за сотрудничество.7
Читателю может показаться, что переписка между Енисейском и Минусинском в отношении будущности музея принадлежит только перу Скорнякова и Мартьянова. Отчасти это справедливо, ибо Никита Виссарионович ведал всей материальной частью организации. Да и многие дебаты в Городской Думе по поводу создания музея выпали на его долю. Однако следует отметить, что существовала переписка и между первым распорядителем Енисейского музея А.И. Кытмановым и Н. М. Мартьяновым. В этом случае уместно представить один из таких образцов. Итак, перед нами одно из первых писем Кытманова Мартьянову. Это своеобразное письмо – знакомство, послужившее началом долгого и плодотворного сотрудничества:
Милостивый Государь, Николай Михайлович.
В письме к Н.В. Скорнякову Вы выразили желание иметь со мной переписку и, следовательно, познакомиться. С величайшим удовольствием, пользуясь случаем, выражаю Вам своё глубокое уважение, вызываемое Вашей учёной деятельностью, в которой Вы являетесь отличным специалистом […]. Посылаю Вам вместе с этой почтой 200 растений из нашей флоры. Прошу извинить меня как за незаконченность гербария, так и за то, время не позволило расположить виды систематически. Некоторых растений нет у Вас в «Материалах для флоры Минусинского края».
По мере собирания, буду высылать Вам, а пока прошу мои растения принять, как копию в ботаническую сокровищницу Вашего музея. В наш музей от меня поступает до 350 растений.
С глубоким уважением остаюсь Ваш преданный слуга
А. И. Кытманов. 1883 г.8
Необходимо обратить внимание, что между двумя музеями существовал своего рода обмен экспонатами, что, безусловно, хорошо отражено в письме. А так же на факт плодотворной работы самого Александра Игнатьевича. Между тем, борьба за достойное обустройство музея продолжалась. Трудности возникали порой из мелочей, например: подсчёты и сметы по стоимости витрин, мебели и т.д. В этом случае так же не обошлось без помощи со стороны Н. М. Мартьянова. Н.В. Скорняков писал:
Милостивый Государь, Николай Михайлович.
Покорнейше Вас прошу сделать мне великую услугу и сообщить о следующем: во что обошлась стоимость шкафов, стеклянных колпаков, столов и стульев, тумбочек, коробочек и т. д. Определите, если не трудно, количество всех этих принадлежностей в отдельности и, если не трудно, то и стоимость их в отдельности […].
Искренне уважающий Вас Н.В. Скорняков
1883 г.9
Параллельно с задачами экспозиционного оформления музея решалась задача его размещения. Ныне известно, что первые коллекции «кочевали» из частных собраний в уголок метеорологической станции М. О. Маркса, затем в здание, предложенное А. И. Кытмановым. Об этом обстоятельстве замечал Н. В. Скорняков в письме к Н. М. Мартьянову:
«Я не могу не радоваться, что приобрёл в нём (Кытманове — прим. авт.), усердного и образованного жертвователя, который, к тому же, даст помещение под музей. Я советовал допустить в его помещение и Маркса, который мог бы перенести свою метеостанцию в музей».10
Лишь позднее молодой музей перебрался в каменное двухэтажное здание, выделенное Думой по Береговой улице. В борьбе за музейное дело в Енисейске его основным подвижникам: Н. В. Скорнякову, А. И. Кытманову и М. О. Марксу приходилось преодолевать солидную фронду из местных воротил, представлявших значительную фракцию в Городской Думе, а так же вести борьбу с традиционной волокитой царской администрации. Об этой борьбе упоминает в письме к Мартьянову Скорняков:
Многоуважаемый Николай Михайлович.
Очень Вам благодарен за последнее письмо, и на днях подаю от Комитета подробный доклад с предоставлением сметы на содержание музея в 300 рублей (напомню, Дума выделила 200 руб. прим. Авт.). Енисейцы вообще народ положительный, ничего не делают наобум, потому хотят знать слово от нашего представительства, которое, в свою очередь, хотело свалить весь финансовый вопрос на Комитет. Но, как видите, нашла коса на камень. Посмотрим, что будет. В своём докладе в Думе я поставил вопрос так, что отказать ей будет неловко[…].
1883 г.11
Дума не «отказала» и в этом же 1883 г. музей в Енисейске был открыт. Н. В. Скорняков писал Н.М. Мартьянову:
Многоуважаемый Николай Михайлович.
Борьба за музей окончилась к его благу. Надо было только радоваться, что среди енисейцев нашлось немного ярых обскурантов, что и дало возможность одержать победу. Победа эта досталась нелегко, ибо обскуранты эти — люди влиятельные. Влияние их всё же сказалось на деле, ибо Дума дала бесплатное каменное здание на неограниченное время, отказав в постоянной ежегодной субсидии, дав только единовременно 200 рублей. […].12 Распорядительный Комитет изберёт распорядителей, а Дума их утвердит. В распорядители уже подали кандидатуры: я, Кытманов и Маркс.[…].
1883 г.13
Открытие в Енисейске общественного музея горячо приветствовалось передовыми деятелями Сибири. Одним из первых, выразивших радость за свершившееся дело, был, конечно же, распорядитель Минусинского общественного музея Н.М. Мартьянов:
Милостивый Государь, Никита Виссарионович.
От души поздравляю Вас с успехом по открытию в Енисейске местного музея. Ваша настойчивость и умение добиться от енисейского общества, в котором было столько недоброжелателей, поставленной цели восхищает […]. Придёт время, когда Енисейский музей будет достоянием Вашего города[…].
1883 г.14
Открывшийся музей и созданная при нём библиотека, по словам современников, пользовались большой популярностью у населения. В записях А. И. Кытманова встречаются следующие данные за 1884 г.:
«Посетителей пока множество, преимущественно по воскресным дням. Менее 300 – 400 пока не было. По будням средним числом 30-40 человек».15
Таким образом, борьба за создание в Енисейске музея окончилась победой его основателей. Заслуги каждого из них вписаны золотыми буквами в историю края. А их усилия уже вскоре были вознаграждены участием в международной выставке в Париже. В этом отношении не будет преувеличением сказать, что участвующие в этой выставке молодые музеи Сибири открыли европейцам мир своеобразный, мир сберегаемый усилиями неравнодушных людей Сибири. И потому, хотелось бы завершить статью словами Александра Игнатьевича Кытманова, что были сказаны им в одном из писем Н. М. Мартьянову: «Самой главной заслугой музеев нужно, по-моему, считать то, что они дают возможность хранить памятники жизни народов и произведения природы, побуждают людей обогащать науку своими вкладами».16
Научный сотрудник фондов ЕКМ
Ромашков Ю.В.