В общем массиве источников, посвященных енисейскому купечеству, редко можно отыскать такой эпистолярный бриллиант, как их личные воспоминания. Чаще всего, документы, которые хотя бы отчасти дают характеристику той или иной персоналии, либо носят отрывочный характер, либо страдают от системы односторонних оценок со стороны современников. Безусловно, воспоминания пишут люди, поэтому степень субъективности в них имеет место быть. Тем не менее, воспоминания, как источник, хороши тем, что позволяют взглянуть на события глазами автора, уловить особенности эпохи, которые часто обрамлены художественным осмыслением. Воспоминания купца Павла Егоровича Фунтосова, несомненно, ценный источник, бережно сохраняемый в фондах Енисейского краеведческого музея. У него своя примечательная история поступления: в 1906 г. эта рукопись была сдана в Енисейский музей потомками купца Василия Петровича Захарова, который в кон.XIX в. стал владельцем усадьбы на Большой улице. На самом деле, связь между Захаровыми и Фунтосовыми намного сложнее, чем кажется. В начале XIX столетия иркутские мещане: Иннокентий Петрович и Василий Петрович Захаровы устроились приказчиками в магазин Павла Егоровича. Именно он дал им «путевку в жизнь», после чего они сами записались в енисейское купечество. Интересно, что в материалах Енисейской казенной палаты за 1882 г. Захаровы упоминаются как приказчики при магазине.
Василий Петрович Захаров состоял во II гильдии енисейского купечества, торговал галантерейными и парфюмерными товарами, а так же занимался золотопромышленностью. По крайней мере, на 1888 г. его рабочие разрабатывали два прииска в Енисейском горном округе, получив с них 1 пуд 16 фунтов золота. Интересно, что оба брата Василий и Иннокентий Захаровы в прессе того времени записаны как наследники капитала Фунтосова, и даже как его племянники. Таким образом, Василий получил дом Фунтосова по Большой улице (сегодня ул. Ленина – прим. авт.) и его торговые капиталы, а Иннокентий обширное место по этой же улице, где в последующем выстроил собственный каменный особняк. Чтобы понять, что из недвижимого имущества унаследовал Василий Петрович, обратимся к источникам. Из книги домовладений г. Енисейска следует такой перечень: «Каменный двухэтажный жилой дом с магазином, флигель, пакгауз, сарай, стайки, амбар, завозня, конюшня и навес деревянный». Вся собственность, за вычетом по ветхости, была оценена в 30 тыс. руб. Помимо прочего, согласно завещанию Павла Егоровича, наследники обязывались выплатить родственникам наследодателя: сестре покойного Елизавете Егоровне Фунтосовой и его племяннице – Александре Захаровой по 10 тыс. руб., так же племяннице Павле Фоминской – 4 тыс. руб. Упоминались и другие родственники, которым полагалась часть капиталов почившего купца.
Возвращаясь к воспоминаниям Павла Егоровича Фунтосова как к документу эпохи, стоит сказать, что написаны они широким размашистым почерком и вполне «мужицким» слогом. Но именно этот слог придает шарм хронологически выстроенному повествованию. Недостатком документа можно считать его неполноту – до нас он дошел в частично разрозненном состоянии, не имея завершения. Но,не смотря на эти изъяны, постараемся, основываясь на данной автобиографии и сохраняя ее стилистику, дополняя ее другими источниками, проследить жизненный путь Павла Егоровича. Все даты указаны по старому стилю.
Любопытно, что в начале повествования, рассказывая о своем рождении и родителях, он пишет от третьего лица, постепенно переводя рассказ от первого лица. Он пишет: «Павел Егорович Фунтосов родился 9 февраля 1817 г., именины 16 февраля. Оставшись после смерти отца своего, Егора Ивановича Фунтосова, в возрасте четырех лет, на пятом помер отец 21 апреля 1821 г.». Таким описывает начало своего жизненного пути сам автор «Воспоминаний». В возрасте семи лет его отдают учиться в Енисейское Окружное училище. Смотрителем заведения был учитель первого класса Е.Н. Спасский, учителем второго класса А.П. Черепанов. В 1824 г. деревянный корпус старого училища был сломан, и выстроен новый каменный. По уставу 1804 г. оно было преобразовано в двухклассное. Далее оно неоднократно претерпит изменения, став в 1837 г. трехклассным окружным, а в 1899 г. станет Городским трёхклассным училищем. Вернемся к Павлу Егоровичу. По завершению обучения, в 1830 г. Павел Егорович поступает на службу в питейную контору. «…в то время был откуп князя Голицына и Кирилла Егоровича Кузнецова, управляющий Иван Петрович Никифоров, служил до 15 апреля 1832 г. Потом отошел, был дома до 15 октября, занимался своим делом.» Здесь необходимо пояснить, что винный откуп на тот момент находился в подчинении казенной администрации и еще не успел приобрести статуса доходной отрасли для частных лиц.
Получив первый опыт в торговых делах, молодой Фунтосов решает осуществлять самостоятельные коммерческие операции. Тем более что начинающему предпринимателю было на кого опереться. Его отец до своей смерти успел войти в енисейское купечество, пожертвовав 25 руб. на ведение войны с французами. Однако в 1816 г. с семейством Фунтосовых произошла неприятная история, обошедшаяся им в выплату довольно крупной суммы в 5 тыс. руб. Павел Егорович пишет: «…отец мой в 1816 г. ездил на лошади, которая понесла, и он не смог ее удержать на повороте на Еврейскую улицу. Но так как снег был глубокий, а дорога узка, то против дома Котельникова, стоптал старуху. Лошадь была подкована и подковой ударила в грудь. Старуха померла. Пошло дело […] и сколько было хлопот и издержки там, что в тогдашнее время стоило до 5 тыс. руб.». Примечательно, что и дед Павла Егоровича – Иван Николаевич Фунтосов, проживавший ранее в селении Хантайском Туруханского края, перебрался в Енисейск еще на рубеже XVIII-XIX вв., активно занимаясь торговлей. В 1811 г. он был отмечен как енисейский купец. Таким образом, начинающий купец мог опереться на богатый опыт своих предков и их капиталы. Но это только на первый взгляд. Дело в том, что после смерти отца Павлу достались его долги. В год смерти отца Фунтосовыми был взят подряд на доставку хлеба в селения ниже Туруханска. Когда скончался Егор Иванович, все запасы остались нереализованными из-за стоявших холодов. Проблему с частичной реализацией товара помогли решить дядя – Иван Иванович Фунтосов, состоявший опекуном и енисейским мещанин Андрей Гаврилович Колмогоров. После смерти отца Павлу остался капитал в 4 тыс. руб., из которого он продолжал платить различные подати и квартирную повинность. И поэтому, прежде чем начать самостоятельное дело, он вновь поступает на службу: «…а от 15 октября поступил к Фадею Ильичу Патракееву на службу. Там служил два года, в октябре месяце 1834 г. отошел». Это был его последний опыт службы у другого купца. С этого времени Павел Егорович начинает вести самостоятельные торговые операции, вступая в соглашение с другими купцами, но прежних связей с Патракеевыми не порывает. Поэтому, когда возникла необходимость съездить в Томск за покупкой товаров, он отправил туда одного из представителей рода Патракеевых – Алексея Борисовича, а так же еще одного своего доверенного – мещанина Петра Дмитриевича Ерлыкова. Томск на некоторое время станет своего рода важной географической точкой для П.Е. Фунтосова на заре становления его дела. Туда за товарами он и его доверенные будут ездить регулярно еще в 1836 и 1837 гг. Расширяя свое предпринимательство, он решает заняться рыбным промыслом.
Нужно сказать, что на этом поприще он был не одинок: добычей и засолкой рыбы промышляли так же Кытмановы, Грязновы и другие представители купечества и мещанства. Именно Грязновых он выбирает в качестве партнеров, и в 1837 г. отправляется лично на самостоятельный промысел: «…а летом плавали с Ефимом Грязновым [до светла?] и ловили на [Высоком Острове?] рыбу, по выходу оттуда, Ефим едет для продажи в Красноярск, в 1838 г. зимой еду в Томск, а потом плаваю с Грязновым, добываю и солю рыбу. С рыбой я ездил в Ачинск, а Грязнов в Красноярск. […] В 1839 г. был зимой в Томске, а летом солили рыбу, и был с рыбой в Красноярске, в 1840 г. был в Подкаменной Тунгузке и в Ворогово, сдавал казенный хлеб от подрядчика Аксенова». Бросается в глаза желание автора выстроить свое повествование в хронологической последовательности. Павел Егорович практически год за годом описывает события из жизни. Торговые сделки по реализации рыбы и хлебные подряды были удачным решением еще пока купеческого сына Павла Фунтосова, так как являлись неотъемлемыми продуктами в потребительской корзине и городского населения, крестьянства, а так же рабочих набирающей силы золотопромышленности. Капиталисты Урала и европейской России постепенно втягивались в добычу золота, но енисейские купцы, как писал А.И. Кытманов: «не увлекались пока занятием золотопромышленностью», предпочитая вести мелкий лавочный торг, либо брать крупные подряды на снабжение активно формирующейся системы приисков.
В 1836 г. Павел Егорович покупает дом у купца Павла Петровича Башурова за 1400 руб. ассигнациями. Причем выплата за покупку определялась в четыре этапа: в апреле этого года – 400 руб., через год – 400 руб., через два – 300 руб., и через три – 300 руб. В купленный дом Фунтосовы перешли в мае 1836 г. Обладающий предпринимательским чутьем, Павел Егорович понял, что разрастающаяся система приисков требует постоянного снабжения продовольствием и материалами, поэтому к 1840 г. акцент его интересов смещается именно в сторону золотопромышленности. Он активно берет подряды на поставку зерновых и рыбы для приисковых команд и администрации. Тем более что постоянно возрастающая цена на хлеб делала операции с ним очень выгодными. Так цена за пуд выросла с 3 руб. 61 коп. в 1837 г. до 4 руб. 50 коп. в 1840 г. Летом этого же года происходит открытие приисков в Северной системе енисейской тайги компаниями Голубкова и Маливинского, и он активно заключает с ними договоры на поставку припасов. Однако, уже в 1841 г. цены на хлеб поползли вниз и Павел Егорович переключается на поставку все на те же прииски крупного рогатого скота. Так, в сентябре 1841-го Фунтосов удачно продает 150 голов скота и 800 пудов овса для золотопромышленников. Его дорога по-прежнему лежит в Томск: «В 1841-1842 гг. зимой был в Томске за покупкой и доставлял мясо Голубковым и Малевинскому, потом доставил скота 240 голов».
Разумеется, для выполнения заказов, особенно по поставке хлеба, нужно было либо иметь, либо арендовать суда. До появления первых пароходов на Среднем Енисее традиционно использовались деревянные парусно-весельные шхуны и барки. П.Е. Фунтосов являлся немногим из енисейских торговцев, кто обладал своими барками, но торговые сделки требовали тесной кооперации с другими купцами. Так были заключены соглашения с красноярским купцом Александром Андреяновичем Ильиным. Совместное ведение подрядов оставалось серьезной гарантией, особенно, когда случались убытки. В 1843 г. потерпела катастрофу одна из зерновых барж, погибло до 2 тыс. пудов сплавляемого хлеба. Спасти и просушить удалось только ок. 1500 пудов. Это зерно ушло, как пишет автор, «за бесценок» в операцию 1844 г. Но в целом, молодой предприниматель вел свои дела довольно успешно, и уже в 1846 г. объявил капитал на III гильдию, а затем и II –ю. «В 1848 г. было отправлено судно вниз по Енисею, и взята была казенная поставка во все магазины по Енисею и Ангаре по всем хорошим ценам на 1849-1850 гг. Плавало судно за рыбой вниз около 1850 г.» – не без удовлетворения в «Воспоминаниях» отмечал он. Накопленные капиталы позволили начать строительство собственного деревянного дома, в который Фунтосовы переехали в сентябре 1845 г. Дом был выстроен нижегородскими подрядчиками Григорьевым и Масловым за 5 тыс. ассигнаций. Тогда же было продано судно Ерлыковым за 3 тыс. руб. а вырученные средства вложены в очередное дело в Туруханском крае. Но, не смотря на продажу судна, П.Е. Фунтосов продолжал оставаться владельцем еще 4-х хлебных барок. Кроме него такими судами владели Грязновы, Токаревы, Зайцевы и Даниловы. Больше всех в своем распоряжении имели Матонины, за которыми числилось семь единиц.
В августе 1850 г. Павел Егорович Фунтосов связал себя узами брака с дочерью соборного протоирея Гаврила Ушакова (или Циганова – в тексте неразборчиво, прим. авт.) – Марфе. Свадьба состоялась 18 числа, венчание проходило в Градо-Енисейской Воскресенской церкви. В Ревизских Сказках за 1858 г. П. Е. Фунтосов записан как купец II гильдии, жена его – Марфа Гавриловна и сестра Елизавета, очевидно проживавшая вместе с ними. Однако брак не принес ему счастья. Через два года после свадьбы умирает мать – Матрена Васильевна, а в 1860 г. — супруга: «3 дня 1860 г. померла жена моя Марфа Гавриловна 29 лет. Смерть ее была от родов сына Александра, который остался в живых, и так же палея смерти 4 мес. от роду 23 дня 1861 г. Всего детей было у меня три сына и три дочери, и все померли почти полугодовалые». Марфу Гавриловну отпевали в Градо-Енисейской Воскресенской церкви. Такой была плата за успех. Больше он не женится, полностью посвятив себя торговому делу. С 1861г. он пробует себя в роли золотопромышленника, разрабатывая совместно с купчихой А.С. Ильиной Александро -Невский прииск в Минусинском округе, а в Енисейском совместно с купцом Игнатием Петровичем Кытмановым – Воскресенский по р. Гаревке. Правда, добыча золота так и не стала основной статьей его дохода. В 1871 г. он продает свою долю другу и партнеру И.П. Кытманову. Дружеские отношения между купцами прослеживаются несколькими эпизодами, хотя сам Павел Егорович во фрагменте своих записок, дошедших до нас, этого не отмечает. Тем не менее, во время женитьбы тогда еще торгующего крестьянина Игнатия Кытманова, Фунтосов выступал в качестве поручителя со стороны невесты – Анастасии Зотовны Комягиной. В свою очередь, И.П. Кытманов в 1853 г. выступил восприемником у первенца Павла Егоровича – Петра. После потери жены и детей, главными людьми в его жизни становятся родственники, и, особенно, сестра – Елизавета Егоровна. Поэтому, когда в 1861 г. было завершено строительство большого каменного дома, в него перешло жить все семейство. В 1862 г. купец Фунтосов объявляет капитал в 6 тыс. руб., позволяющий уверенно оставаться во II гильдии. В 1865 г. он выстраивает новое крыльцо Градо-Енисейского Богоявленского собора, «удобное с входом в храм и на колокольню из паперти через закрытую галерею».
В 1863 г. происходит знаковое событие в истории сибирской виноторговли: казенный откуп уступает место вольной продаже вина, вызвавшей к жизни рост кабачных заведений в Енисейске и его округе. Исай Хейсин обращается к П.Е. Фунтосову с предложением начать совместное винное предприятие, а получив отказ, самостоятельно открыл винный торг, выросший в собственный завод в Енисейском округе. Пока неясной остается причина отказа от столь многообещающего предприятия, возможно, Фунтосова не удовлетворяло обстоятельство ведения торга с конкретной персоной. Однако на 1868 г. он числится в списках енисейских виноторговцев, располагая в городе питейным заведением и оптовым складом по реализации алкоголя. Вскоре Павел Егорович едет по делам в Санкт-Петербург. Поездка протекала в несколько месяцев, но, о ее содержании, к сожалению, сам купец в своих записках не распространяется. Случившийся в 1869 г. пожар, нанес серьезный ущерб многим предпринимателям Енисейска. Данная участь не обошла и Павла Егоровича. Вот, как он сам пишет об этом: «22 августа в Енисейске был сильный и страшный пожар. Меня в это время не было, я был на прииске, вернулся только 10 сентября. Пожаром истреблен почти весь город. Погибли каменные дома, но не меньше и деревянные со всеми постройками и имуществом […]жар принес убытков на 800 тыс. руб. Немало людей сгорело в церкви Воскресения, и по домам и по улицам. В 1870 г. была в апреле – мае вода, которая заполняла все погорелые места, равняясь воде 1853 г.».
Постепенно, под руководством нового городского головы И.М. Ячменева, Енисейск восстанавливался, в первую очередь отстраивались каменные казенные здания и культовые здания. Торговая деятельность Павла Егоровича так же возвращалась в прежнее русло и уже по данным на 1870 г. он числится владельцем лавок мануфактурных, бакалейных и колониальных товаров. Кроме того, на нижнем этаже его каменного дома так же находится магазин. Всего в год выручалось 7 тыс. руб. Товары приобретались, в основном, на Ирбитской ярмарке. Так же в части Гостиного Двора он арендует склад под железо, которого в год реализовывалось на 25 тыс. руб. Железо приобреталось на Абаканском заводе. Появление на местном рынке такой продукции было обусловлено возросшим спросом – город отстраивался, и потребность в железе, особенно кровельном, стала очевидной. В том же 1870 г. родственник нашего героя – мещанин Николай Николаевич Фунтосов продает пустопорожнее место земли рядом с Базарной площадью каннскому I гильдии купцу И.Г. Гадалову, который вскоре выстроит там деревянный двухэтажный дом, сделав его своим торговым представительством. Иногда нашего купца сопровождали судебные разбирательства. По торговым делам приходилось ездить и в столичные города – в 1874 г. Павел Егорович был с визитом в Москве, где вел переговоры с купцом Смирновым. Московский купец «рассрочил на 5 лет сумму, следовавшую с его покойного отца за проданные последним первому накануне его смерти в ирбитской ярмарке ассигновки». Однако сгоревшие в пожаре 1869 г. ценные бумаги ему вернуть не удалось, хотя некий проворный адвокат предлагал за 1 тыс. руб. «устроить дело».
В 1876 г. он дал расписку каннскому купцу С.Т. Тимофееву при получении с последним квитанции от купца Лейбовича на сумму 2618 руб. 20 коп. Эти деньги, видимо, заем, Фунтосов обещался вернуть в октябре этого года. Однако с возвратом не поспешил, и тогда Тимофеев обратился в суд для взыскания этих средств. Интересным фактом здесь выглядит обращение Тимофеева к императору Александру II с просьбой лично разобраться в этом деле. Поэтому каннская полиция и Енисейский суд потребовали от Фунтосова эту сумму вернуть. В этот период наш купец, благодаря своему участию в восстановлении лавок Гостиного Двора, неоднократно попадает на страницы периодических изданий. Так, корреспондент «Биржевых Ведомостей» писал: «Исправление указанных зданий (лавки Гостиного Двора – прим. авт.) по частям, вызвало здешнего купца П.Е. Фунтосова на беспроцентную выдачу обществу 2700 руб. на отделку еще восьми лавок с кладовыми, что делает большую честь ревнителю и показывает его заботливость об общественном благе, всегда достойную подражания, в особенности в настоящее, бедное у нас финансами время».
Кроме торговых операций, он участвовал в общественной жизни. Уже в 1840 г. он служил сборщиком податей, а с 1846 г. появляется в списках гласных Городской Думы.
В 1852-м Фунтосов выбран кандидатом при городском голове А.А. Кобычеве. Позже он служит директором окружного отделения Попечительного общества о тюрьмах. В 1864 г. он совместно с другими енисейскими купцами, вносит сумму до 800 руб. на строительство красноярской мужской гимназии. В 1873 г. Павел Егорович избирается городским головой. Эти выборы совпали с введением в Енисейске Городового положения 1870 г., которое более четко определяло возможности местных органов городского управления. Так же он получает звание потомственного почетного гражданина Енисейска, и на свои средства ремонтирует южный предел Градо-Енисейской Воскресенской церкви, пострадавшей в пожаре 1869 г. и жертвует на ее иконостас. Вообще, Фунтосовы очень благоволи этому храму. Уже после его смерти, сестра – потомственная гражданка Елизавета Егоровна пожертвует в октябре 1892 г. доходный билет в 2 тыс. руб. на вечное почитание ее рода. Этот билет хранился при храме. Одна половина процентного дохода с него шла на содержание причта, а вторая должна была быть задействована на благоустройство обители. Но помимо Воскресенской церкви, Павел Егорович принял участие в восстановлении и Преображенской.
В год избрания городским головой, ему выпала миссия представлять делегацию от Енисейска, которая принимала участие во встрече великого князя Алексея Александровича, проезжавшего через Красноярск. Помимо Фунтосова в состав делегации вошли: И.П. Кытманов, на тот момент, исполнявший обязанности директора банка, городовой судья купец И.Н. Гундобин и гласный думы А.К. Матонин. Так же при его участии в Енисейске возобновило свою деятельность Общественное Благородное Собрание, деятельность которого была прервана пожаром 1869 г. Собрание на этот раз разместилось в доме купца И. Хейсена. Павел Егорович вместе с хозяином дома и купцами Кытмановыми был избран старшиной собрания. К сожалению, дошедшие до нас автобиографические записки Фунтосова, обрываются очень рано и не охватывают события 1880-1890-х гг., поэтому рассмотрение дальнейших событий его жизни строится на других документах.
Особняком от общественной и торговой деятельности Павла Егоровича стоит его участие в организации Обь-Енисейского судоходного канала. Канал рассматривался как важное соединительное звено между бассейнами рек Обь и Енисея. При создании канала могла отпасть надобность постоянного поддержания Московско-Сибирского тракта». В конечном счете проект должен был быть реализован по забытому к тому времени Сочур-Кемскому направлению. В 1873 г. он за свой счет организует разведывательную экспедицию, которая состояла из рабочих под управлением его племянника Константина Захарова. Экспедиция обследовала реки Озерная, Ломовая и Язевая, и, как писал И.Н. Августовский: «нашла, что на водоразделе этой системы следует прорыть небольшой соединительный канал и водный путь, при улучшении сопрелегающих рек, может быть устроен без особых затруднений». Представляется, что П.Е. Фунтосов, прекрасно зная речную систему региона и будучи знатоком торгового мира, увидел развитие торговых операций (в том числе, и собственных), в совершенствовании внутренних водных коммуникаций. Не случайно по замыслу устроителей поток грузов, пошедших по каналу, должен был насытить товарами енисейский рынок. Экспедиция обошлась ему в 10 тыс. руб. Так же средства на исследования будущего пути пожертвовал известный иркутский купец А.М. Сибиряков. По результатам экспедиции, Фунтосов составил отношение к томскому губернатору А.П. Супруненко, а за его ходатайством все документы были направлены в Министерство путей сообщения, где получили одобрение. После этого, в Енисейск в 1874 г. прибывают две партии инженеров – одна для рекогносцировки местности для возможного строительства, другая – для осмотра порожистой части р. Ангары. Для обследования водораздела между Обью и Енисеем командированы лейтенант Сиденспер и инженер Мошков. Активное позиционирование проекта сделало имя Павла Егоровича известным на страницах периодических изданий. Например, газета «Восточное Обозрение», говоря о перспективах совершенствования транспортных коммуникаций, отмечала: «г. Фунтосов много труда положил на исследование водораздела между Кетью и Касом, не мало денег потратил на это дело, даже сделал денежный вклад в пользу его, и поэтому, труд его обратил внимание и правительства, и сибиряков». Кстати, сам Павел Егорович отчасти покрыл свои расходы на канал тем, что получил подряд на заготовку леса для отделки шлюзов, и, не останавливаясь на этом, учредил премию в 1 тыс. руб. тому судно, которое первым пройдет по будущему каналу. За свои старания купец в 1873 г. был награжден Орденом Св. Анны, а ранее в 1867 г. он получил статус Почетного гражданина. Между прочим, в корреспонденции тех лет сообщалось о намерении Павла Егоровича: «составить подробное описание путешествия экспедиции с планом пройденной местности с целью представить его Русскому Географическому Обществу и Обществу Содействия Русской Промышленности и Торговли в той надежде, что означенных учреждения обратят свое пресвященное внимание на открытый им удобный краткий путь».
Реализация проектных решений коллежского асессора и инженера барона Бьерна-Алексиса Александровича Аминова началась 27 июля 1882 г. с утверждения первой очереди строительства соединительной системы. Здесь нужно сказать, что кроме «проекта Фунтосова», как прозвали канал в печати, были и другие предложения. В частности, общественностью активно обсуждалось предложение енисейского купца II гильдии В.М. Харченко, который скептически относился к «проекту Фунтосова», предложив в том же году собственный: конно-железную дорогу, которая соединила бы Енисейск с пристанью Полуустной, находящейся на Чулыме. Именно эту реку Василий Михайлович рассматривал как будущую важную артерию, способную вернуть округу былую торговую славу. В состав экспедиции, собранной на его средства, был приглашен местный метеоролог, ссыльный М.О. Маркс, который сделал съемку пути и нанес картографические указатели. По его расчетам, конно-железная дорога получила протяженность 161 версты. Харченко, в свою очередь,определил стоимость строительства в две четверти миллиона рублей. И, как писал А.И. Кытманов: «Дума приняла проект Харченко сочувственно, и считала, что дорога эта будет полезнее канала, соединяющего мелководные речки». Ко всему прочему, с собственным проектом выступил купец I гильдии А.С. Баландин, не меньше Харченко мечтавший о железной дороге. Однако если предложение Василия Михайловича было расценено как интересное, то замысел Алексея Сафроновича был встречен прохладно: «Упомянутый проект железной дороги А.С. Баландина был для нас, енисейсцев, совершенной новинкою, о котором автор проекта не считал нужным и сообщить нам, своим землякам; поэтому, можно думать, что этот запоздалый проект явился в фантазии господина Баландина скорее под впечатлением петербургской жизни, чем местной», – не без иронии писал корреспондент «Восточного Обозрения». Так или иначе, но все железнодорожные проекты в итоге остались только в образе планов.
Не всегда все выходило успешно. Дело в том, что еще в 1874 г. ревизионная комиссия из гласных Городской Думы, проводившая проверку отчетности органов местной власти, нашла перерасход бюджета на 2 тыс. руб. Данная сумма по документам, была потрачена на отстройку дома Цыхелевых, который изначально готовили отдать под будущую мужскую прогимназию. В 1875-м все повторилось, но теперь перерасход составил до 1632 руб. Перерасход был сделан без постановления Думы или Управы. Так как Павел Егорович находился в должности городского головы, ему предстояло давать отчет о нецелевом расходовании средств. Фунтосов не согласился с таким заключением комиссии, представив свой отчет по этому вопросу. Сегодня уже сложно сказать, была ли вина городского головы в растрате, однако после ухода Павла Егоровича с поста градоначальника, Дума утвердила отчет ревизии. Финансовые дрязги еще не раз преследовали его. В 1875 г. он совместно с помощником городского исправника Батаревичем, обратился в Думу с предложением о постройке в Енисейске нового здания театра или отремонтировать существующее. У города на новое здание средств не было, поэтому было решено остановиться на последнем варианте. В 1877 и 1880-е гг. он выбирается в гласные Думы в общем числе 42-х человек. Пожалуй, его участие в Думе и Городской Управе закономерно, так как в виду ограниченности числа кандидатов, избирались одни и те же представители. «Выборы на городские должности у нас кончились и, сверх всякого ожидания, почти весь состав Городской Управы остался старый…», – писал корреспондент газеты «Сибирь». В последний раз Павел Егорович Фунтосов избирался гласным в 1899 г.
Эти годы были временем больших надежд, связанных с месторождением золота в Красноярском округе, а так же в Енисейском округе по р. Зырянка. Однако месторождения драгоценного металла оказались слишком преувеличены, поэтому, по словам А.И. Кытманова: «партии Хейсена, Фунтосова, Баландина и других возвратились ни с чем». В 1883 г. возникли трудности у Енисейского Общественного банка. Руководство этого учреждения обращало внимание на то, что ему приходится отказывать в ссудах лицам, служащим в банке, а так же отказывать в кредитовании золотопромышленникам, если крупных сумм. Так же руководство банка предлагало избрать Учетный комитет. Налицо, было очередное бюрократическое преобразование, в итоге практически не повлиявшее на ситуацию, но, все же, Думой комитет был учрежден. Наряду с прочими в него вошел и Фунтосов. В том же году состоялось открытие Енисейского Общественного Местного музея, и Павел Егорович не остался в стороне от его нужд. Как и другие, он упоминается в списке жертвователей за это время, так как музейный фонд рос преимущественно за счет поступлений от частных лиц. Не случайно в «Отчете» было сказано, что: «большинство лиц, к которым обращался музей, отнеслись к просьбам музея весьма сочувственно». В 1887 г. он жертвует свой каменный двухэтажный дом под размещение второго приходского и женского училищ, до этого не располагавших достойной площадью для своих воспитанников. Здание тогда было оценено в 20 тыс. руб. и передавалось вместе с дополнительными постройками и землей. В отчете Общества попечения о начальном образовании за тот же год, указано: «В виду того, что П.Е. Фунтосов пожертвовал городу большой каменный дом для помещения в верхнем этаже училищ, куда и перешли оба отделения 2-го приходского училища, Совет нашел удобным перевести туда и первоначальное женское училище, сократив, таким образом, расход на наем квартир в 200 руб.». Так же, по достоинству оценивая поступок П.Е. Фунтосова, Общество попечения о начальном образовании решило избрать его своим почетным членом, что сразу не было осуществлено в виду несовершенного устава общества. Только в 1899 г. жертвователь вошел в ряды почетных членов этой организации. Не осталась в стороне от нужд образования и одна из сестер – Елизавета Егоровна Фунтосова, которая так же значится в списках действительных членов Общества попечения о начальном образовании в г. Енисейске.
В том же году состоялся новый судебный процесс. Дело в том, что по заявлению Павла Егоровича, с дворянина – золотопромышленника В.И. Базилевского была взыскана сумма в 6813 р. 81 коп. Чтобы эффективнее взыскать данную сумму, он обращается в Окружное Полицейское Управление, после чего на золото был наложен арест. Он являлся поставщиком товаров на прииски компании Базилевского и Ратькова-Рожнова, которые просрочили срок уплаты по кредитам. Весной 1890 г. Павел Егорович понес ущерб – сгорел дом. В случившемся пожаре пострадали так же усадьбы И.П. Лалетина, Хейсиных, Воробьевых и Вициных. Всего пострадало девять домов.
К 1890-м гг. строительство Обь-Енисейского канала столкнулось с рядом трудностей. Практически сразу в проект барона Аминова стали вносить многочисленные изменения. Росли расходы. Если изначально Аминов утверждал, что они не будут превышать восьми миллионов рублей, включая опытные работы, составление проектов и содержание местной администрации. Тем не менее, как верно замечает В.Н. Большаков: «Интенсивное железнодорожное строительство в России во вт. пол. XIX – нач. ХХ вв. не решило в полной мере ее транспортных проблем. Опыт лидирующих в промышленно-экономическом отношении стран показывал, что создание и удовлетворительное функционирование транспортной сети предполагало взаимодействие железных дорог, шоссейных сообщений и речных путей». Именно поэтому строительство канала продолжалось, хотя уже тогда было понятно, что оно преступило черту рентабельности. Позже намеченного срока канал все же будет введен в эксплуатацию, но покажет себя непроходимым для судов с большой осадкой, к тому же лучшая его пропускная способность будет обусловлена отдельными сезонами половодья. Интересное с точки зрения инженерных решений сооружение, вызовет к жизни массу критики современников, осознававших всю запоздалость и убыточность проекта. Разумеется, канал не оправдал возлагаемых на него надежд. Современник тех событий М.О. Маркс писал: «Жители Енисейска вообразили себе, что у них будет какое-то чудо вроде Суэцкого канала, с большими морскими пароходами, быстро пролетающими вниз и вверх по Енисею; и сильно разочаровались, узнав, что это будет узенький канал, с мелкосидящими и подымающими небольшой груз судами. […] – Да за что же Фунтосов получил орден Св. Анны? – спрашивали с недоумением один другого, а потом совсем почти забыли и о канале, и о ордене». Так уж повелось, что современникам порой сложно оценить масштаб живущей рядом с ними личности. Вот и корреспондент «Санкт – Петербургских Ведомостей», в свое время, зашелся в критике: «Господин Фунтосов, принимавший участие в исследовании первого пути, получил орден и медаль от географического общества, почил на лаврах и ничего больше не делает, из чего можно, пожалуй, заключить, что он только этого и добивался». Сложно сомневаться в искренних намерениях Павла Егоровича помочь краю, но не будем забывать, что он был, в первую очередь, предпринимателем, для которого личные выгоды стояли не на последнем месте. Разглядев возможность развивать внутренний рынок Восточной Сибири путем будущего строительства канала, он не мог пройти мимо такого заманчивого инженерного решения.
Все же, одной из его немногих заслуг канала, оказалось участие в транспортировке грузов для строящейся Транссибирской железной дороги. Но Павел Егорович Фунтосов уже не успел увидеть начала работы канала, скончавшись 3 апреля 1890 г. В последние годы жизни он выбывает из I купеческой гильдии во II-ю. Согласно записям в метрической книги Градо-Енисейской Воскресенской церкви, умер он 3 апреля как записано «от чахотки» возрасте 73 лет. Был отпет в том же храме и погребен на городском Крестовоздвиженском кладбище. Захоронения в настоящий момент утеряно. Его сестра, Елизавета Егоровна, пережила брата почти на девять лет, и почила 27 января 1899 г. в возрасте 86 лет, как записано в метриках, «от старости». Похоронена на том же некрополе, могила так же утеряна.
Подводя краткий итог повествования об этом интересном человеке, предпринимателе и меценате, нельзя не отдать должное его настойчивости в достижении поставленных целей. Начав свой жизненный путь в непростых условиях, в которых оказалась его семья, и, пройдя его от мещанина винного откупа до почетного потомственного гражданина и купца I и II гильдии, Павел Егорович многое сделал для Енисейска и региона в целом. Разумеется, герой этой статьи не был безупречным как в делах, так и в отношениях с окружающими людьми и партнерами по торгу. Но безоговорочным останется то, что купец Фунтосов видел пристанью своей жизни Енисейск, оставив достойный след в его четырехсотлетней истории.
Научный сотрудник ЕКМ Ромашков Ю.В. Автор выражает благодарность Малюга О.В. за участие в работе над рукописями П.Е. Фунтосова.