«История дома или Дом с историями»
Каждый раз, когда эта красивая дама с высокой причёской (как — в фильме, представлялось мне) оказывалась рядом, я уже знала: сейчас она протянет ко мне руку, а в ладони её будут лежать «Раковые шейки» или «Гусиные лапки». Всегда при этом она говорила какие-то тёплые слова в мою поддержку.
Доброту моей родной бабушки она, конечно, не затмевала. Но казалась мне «Аа-а-х! Какою!»
Помню: её степенную походку – через двор.
Помню: почему-то часто поверх интересных юбок (диковинных, удивительных нарядов) у неё был закреплён передник. Конечно, спустя 60 лет после революции, она должна была готовить сама, без прислуги.
Помню: её тонкие шутки. Любопытные диалоги с бабушкой.
Помню: ватаги её озорующих внуков и их друзей в солнечном нашем пространстве.
Помню (да простит меня она!): папироску в изящных руках. «Беломор», почему-то.
Помню: как она грациозно поправляла шпильки в причёске из пушистых волос.
Помню: у нашего палисада стояла лавочка. Постоянно подходили люди. О чём говорили они с ней и с бабушкой?
Помню: голландскую печь, казавшуюся огромной, внутри её жилища.
Помню: увезли эту даму дети в Братск. Она продала свою половину дома.
Помню: много лет спустя, иду по северо-западной стороне Севастьяновского кладбища. «Натыкаюсь » на её могилу. Так вот вы — где…
Помню: бабуля всегда с почтением говорила про нашу соседку: «Она ведь – купчиха!»
И дом, в котором мы жили, тоже купеческий.
Бабушка купила его в 1966 году. Но, думается, с прежними владельцами наша родня была знакома и ранее. В Енисейске ведь почти все друг друга или друг про друга — знали. Север «связывал». Как встарь.
Полвека пройдёт, пока что-то станет мне понятным.
Какая «магия» несла меня сотни раз мимо былой усадьбы? Заставляла фотографировать её? Деликатность не позволяла «ломиться внутрь». Но сердце болело так, что однажды мы с сестрой постучали в ворота. (У меня в ту пору уже внучка подрастала). Нам открыла приветливая хозяйка. Услышав сбивчивое заявление, что здесь прошло наше детство, пригласила пройти. Крыльцо уже другое. Сени, слева — веранда, вход внутрь отделан всё тем же крепким старым лиственничным косяком. Вот тут, в коридоре, справа, стояла у нас деревянная кадушка с крышкой, в которую входило то ли 15, то ли 20 ведер чистой воды. (Теперь та бочка находится у бабушкиного племянника). Налево был вход в гостиную о трёх окнах. Помню: схема-диван, ковёр; восточный угол с иконой Владимирской Божьей Матери; в простенке – телевизор «Крым»; фикус на геридоне; кресло около стены, где была печь, сложенная одним из лучших мастеров. Две ровнёхоньких дорогих шерстяных ковровых дорожки с орнаментом, постеленных Г-образно. Вышитые салфетки. Вязаные скатерти. Лазоревого цвета побелка. Ниша, в глубине которой почти театральная кровать. У крестовикового передела – большой трёхстворчатый шифоньер (он до сих пор мне служит). На запад, в сторону соседнего дома и огорода, выходило у нас окно кухни. Кухни с прекрасной русской печью. И вход из кухни в ещё одну спальню (окно которой просматривается с основной улицы). Там, среди многочисленных икон и свечей, жила моя прабабушка-полька.
Все эти картинки не «стыковались» с тем, что видели мы сейчас. В хороших руках дом. На одного – теперь – хозяина. Купеческие апартаменты перестроены. Дворовая территория изменилась: «осовременилась». Елена показала нам всё. А напоследок муж её спросил: «Нужна ли ручка от калитки воротной?» Даже вопроса не стояло! Под глубокими наслоениями там – отпечатки рук бабули.
И – отпечатки рук первой в моей жизни знакомой купчихи.
На встречу с её дочерью я шла, волнуясь. Возраст очень почтенный, за 90. Я сознательно не стала «обличать в форму» её рассказ, интервью. Мне больше понравился характер ответов. И надо было видеть эмоции на лице! И надо было видеть, как она вставала из кресла, чтобы показать фотографии, в спальне стоящую мамину икону. А потом достала ридикюль и оттуда вынула портмоне Доры Ильиничны. Кое о чём она просила меня не писать. Это будет ждать своего часа.
Сама она, некогда «живая» (бегучая, энергичная, скоро-говорящая), по-прежнему всем своим образом хороша! Голубые глаза; белая, почти прозрачная, кожа. Теперь, конечно, забылась её биография. Осторожными вопросами к этому возвращаюсь.
— «Я была у мамы самая младшая»
— когда наш дом, перед войной, затопило, мы спасали корову на горе, за монастырём
— жили в ту пору у Войконта (это мой кум). Он был капитаном на пароходе «Мария Ульянова». Их маленький дом до сих пор стоит на углу от Перенсона и Марковского. Добрые люди были!
— дочь маминого брата – Ира — живёт на Вологдинке /при упоминании этого микрорайона я должна поставить «!»-примеч.авт./
— я ведь на Восток мобилизована была, там и с мужем своим познакомилась. Он у меня всю войну прошёл!
— мама меня, маленькую, водила на могилки к Ольге, Лизочке. Она держала меня за руку, и мы отправлялись на кладбище в начало города
— другая наша родня похоронена на Севастьяновском, недалеко от развилки, где церковь стояла
— столько спрашиваешь, а я теперь мало помню
— при наводнении воды столько было, что до половины стены в комнате стояла. Зайти в дом нельзя было. Папа сидел на крыше. Воду для питья с Каменска привозили, там ведь не топило так, — гора, всё-таки
— у меня самой было четверо детей: Оля, Сергей, Вера (умерла) и Саша. Саша-то у меня 3 года отслужил во флоте, сам после армии поступил в Сасовское лётное. Много работал / о семье сына всё время наших разговоров отзывалась в превосходной степени/
— мамину маму я не помню. Про деда, Забоева, ничего не знаю
— мама курила папиросы. Крепкая была: мешок с картошкой легко на плече носила, а ведь это пять ведер. Они с соседом (из дома рядом) самосад в огороде сажали. Красиво цветёт самосад!
— я помню, как у мамы горшки с цветами об пол били – всё золото искали: думали, что в горшках прячем. Ничего не нашли. Колодец в нашем доме, /на Ленина, бывшей Большой / *, перекопали…тоже не нашли
— мама шила хорошо, вязала хорошо, стряпала хорошо. Хозяйка была прекрасная
— в гостиной у мамы пианино стояло, большой стол. Пианино в наводнение намокло. Испортилось. Выбросили, наверное, потом
— дом перестраивали, когда сестра работала в лесной конторе
— у мамы икон было много. Я за ними, когда маленькая была, даже пряталась (?), за самой большой /улыбается/
-когда в конце 20-х папу посадили, она их (иконы эти) куда-то девала – за ОДНУ ночь!
— мамины главные подруги: Света Тимко и Валентина Костюченко. (Валентина Ивановна сшила маме потом погребальное платье).
— дядей моих звали Геннадий и Михаил, работали на Совруднике. Михаил там и похоронен / мои родственники в 30-х годах тоже там жили, прим. автора/
— по паспорту мама была Феодора. /И мой интервьюер легко называет мне дату рождения ; я специально сходила в этот день в церковь, подала за тётю Дору, поразмышляла у свечи . И не даёт мне покоя Вологдинка…/
— венчались мои родители в Успенской церкви. А познакомились они в гимназии (?)
— папа-то и повоевать не успел! Добровольцем от театра пошёл. Сейчас похоронку покажу , «мамину» /так и сказала/. Копию. Ничего никому не надо. Даже захоронить его на Пескарёвском кладбище не могли. Он ведь под Ленинградом погиб.
— я убежала из дома на восток. Не могла уже больше в колхозе работать, Тяжело. И ничего не платили.
— в трюме какого-то парохода нас с подругой и везли
— а, вернувшись в Енисейск, работала в 16 магазине. В районной больнице. Техничкой в других местах подрабатывала. Хозяйство с мужем держали. Мы с ним почти 70 лет прожили
— пенсия у меня маленькая
— фотографируешь, что ли? Подожди, я красивый платок надену!
— ой, а на праздник города к нам родни столько приехало! 20 человек! Снимали квартиру на Молокова /«Это-где?» — спрашивает у меня /. Здесь останавливаться не стали, меня беспокоить. Сашина жена, Таня, их всех принимала
— у мамы-то был перелом бедра. Её ко мне привезли в одеяле из Братска. Хоть дом и не благоустроенный был, ходила за ней. Вода была в дефиците. Стирать много приходилось. Недолго она помучилась…
-а знаешь: у мамы, в молодости, ведь поросёнок за печкой жил в пристройке, которую она занимала. А что делать?
-почему половину свою продали? Содержать было тяжело. Топить трудно, не хватало дров. Он ведь вон какой большой – ДОМ! »
( Продолжение — следует)
Сегодня, 21.11.19, Эмилия Михайловна – дочь Феодоры Ильиничны отмечает свой день рождения…
М. Лысаковская,
экскурсовод
На фото: Феодора Ильинична Забоева, купеческая дочь, в молодости.
( Из семейного архива)